Мильва: бескрылый дракон и шут гороховый
— Вызывали, Павел Ильясович?
Я захожу в кабинет к начальнику, оставив стойку и зал на Веронику. Павел курит сигару, откинувшись в кресле и положив ноги на стол. Судя по пеплу на одежде, настроение у него паршивое: обычно начальник более аккуратен и пользуется пепельницей. Сложив руки на груди, жду дальнейших распоряжений.
— Отставить церемонии, — наконец говорит он, вынимая сигару изо рта. — Сядь куда-нибудь, не мельтеши.
— Что случилось? — с подозрением спрашиваю я, усаживаясь на ближайший стул.
Павел молча передаёт мне листок бумаги, на котором аккуратным почерком буква к букве выведено заявление на увольнение по собственному. От Марины. Некоторое время пялюсь в листок, словно надеясь увидеть там что-то новое. Наконец возвращаю листок на стол и вопросительно смотрю на начальника.
— Ну что ты смотришь? Работали же без неё, и теперь тоже справимся.
— А ты не пытался её переубедить?
— Ты меня за идиота держишь? Конечно, пытался. Только по-моему сделал наоборот только хуже.
— А почему вообще...? — я не договариваю, кивая на листок.
— Разозлилась на эпизод с Дэном. Кричала, что мы её используем в каких-то своих тёмных делишках.
— И ведь оказалась права.
— Я потому и не смог ничего толком возразить. Разрешил эти две недели на работу не приходить, ну типа как отпуск, только без отпуска. Да заплачу, конечно, не смотри на меня так. Ром будешь? Ну как хочешь. Впрочем, верно, тебе ещё работать.
— Но ведь... И жертва была нужна, и Дэн вызвался добровольно. Кстати как он там? Не звонил?
— Звонил, уже лучше. Сказал, что выйдет, как только сможет, на что я пообещал открутить ему голову. Зайди к нему вечером, проведай.
— Хорошо, Павел Ильясыч. Что-то ещё?
— Нет, Тимур. Работай.
Киваю и встаю со стула. Надо же, за пару минут успели затечь ноги, иначе чего они не гнутся-то?
Выхожу в зал и работаю на автомате. Вероня помогает и поддерживает. И судя по улыбкам гостей, нам удаётся сохранять атмосферу кофейни, но надолго ли нас хватит? Впрочем, люди ко всему привыкают, а уж мы и подавно.
Что за жертвы я сама пока не знаю. Знаю, что оно было точно надо. А вот как живы, это я пока оставлю за кадром. Должна же быть интрига хоть какая-то.