Мильва: бескрылый дракон и шут гороховый
Никогда бы не подумала, что это будет про меня. Вот никогда. А оказалось - вполне. Чтобы обрести себя, нужно пройти через метаморфозы, почти буквально. Это - Путь. Путь ждет, он знает, что я когда-нибудь до него доберусь, но я надеюсь, что это будет скоро. Совсем скоро. Я уже вижу дорожные камни по бокам. И к Пути меня вели Знаки и знаки. Я не осознавала их, но видимо подсознание оказалось сообразительнее.
Множество форм я сменил, пока не обрел свободу.
Я был теплым ветром с моря, полоскою был тумана.
Я пыльною был дорогой и вереском был цветущим.
Был каплею дождевою и влагой на дне колодца.
Имена. Имя пришло мне после Имболка - дня очищения, кельтского праздника. Но к этому имени я, оказывается, шла с самого начала - Шарлотта, Шарлин, Шарль (просто любимое имя), и, наконец, Шалинн. Шейлинн. Shealynn. И BeanSith в общем-то со счетов скидывать тоже не нужно, так как корни-то одни - Холмы. Шалинн - "чертоги ши", Баньши - "женщина ши". Всё туда, всё оттуда.
Я был ураганом быстрым, и медленной был улиткой,
Был облаками в небе, был солнцем и был луною,
Я был олененком малым, и был я искрою яркой,
Я девичьей был мечтою, и был я ночною мглою.
И моё увлечение шаманами в различных вариациях - оно тоже неспроста. Впрочем, об этом я уже писала когда-то. Это все знаки. И сны - знаки. Научиться бы их помнить и трактовать... Мечтаю увидеть во сне свое дерево. Это бы значило, что меня приняли. Впрочем, не все же сразу. Сперва - семья. Сестренка. Muirrean.
Я был придорожным эхом, звездою, в ручей упавшей.
Был медом цветочным свежим и золотом в чаше меда.
Жемчужным был ожерельем на камне, волной омытом.
Был светом я предвечерним на белом песке залива.
Нужно в Ирландию. Жизненно необходимо. И в Магадан. И вернуться на Алтай. Эй там! Я есть! Я тут! Я живая! Я до вас еще доберусь!
Я был бургундским в бокале и был паутиной тонкой,
Я был огоньком игривым, в стекле фонаря светившим,
Был мягкой подушкой ночью, пушистым пером набитой,
Был первым лучиком солнца, упавшим на горные пики.
Я начала видеть музыку. Это волшебно, это просто волшебно. Эти завихрения и загогулины, полупрозрачные, едва различимые, но все же существующие. Они то клубятся густым дымом по полу, то взмывают легкими кольцами вверх, к самому потолку.
Я был золотистым бликом, сверкнувшим на снежных пиках,
Был снегом хрустально-чистым под огненным взглядом солнца.
Был чистой волною моря, принявшей ручей весенний.
Я сном был волшебным рыбы, плывущей к истокам моря.
Хочу в лес. Взять термос чая и на весь день уйти в лес. В компании Моррин и кого-нибудь аналогично ебанутого. Лайта например. Ходить и осознавать.
Я был ручейком прозрачным, бегущим к большому морю,
Я был ключевой водою, что быстрый ручей питает,
Кристаллом я был снежинки, упавшей с седого неба,
Я был сединою деда, порошей в висках степенной.
Я же не познаю! Не учусь новому! Я вспоминаю! Я не ищу новых мест, я возвращаюсь в старые, давно забытые! Домой! К себе! И как я раньше этого не замечала, а? Дурак, ой дурак...
Множество форм я сменил, пока не обрел свободу.
Я был теплым ветром с моря, полоскою был тумана.
Я пыльною был дорогой и вереском был цветущим.
Был каплею дождевою и влагой на дне колодца.
Имена. Имя пришло мне после Имболка - дня очищения, кельтского праздника. Но к этому имени я, оказывается, шла с самого начала - Шарлотта, Шарлин, Шарль (просто любимое имя), и, наконец, Шалинн. Шейлинн. Shealynn. И BeanSith в общем-то со счетов скидывать тоже не нужно, так как корни-то одни - Холмы. Шалинн - "чертоги ши", Баньши - "женщина ши". Всё туда, всё оттуда.
Я был ураганом быстрым, и медленной был улиткой,
Был облаками в небе, был солнцем и был луною,
Я был олененком малым, и был я искрою яркой,
Я девичьей был мечтою, и был я ночною мглою.
И моё увлечение шаманами в различных вариациях - оно тоже неспроста. Впрочем, об этом я уже писала когда-то. Это все знаки. И сны - знаки. Научиться бы их помнить и трактовать... Мечтаю увидеть во сне свое дерево. Это бы значило, что меня приняли. Впрочем, не все же сразу. Сперва - семья. Сестренка. Muirrean.
Я был придорожным эхом, звездою, в ручей упавшей.
Был медом цветочным свежим и золотом в чаше меда.
Жемчужным был ожерельем на камне, волной омытом.
Был светом я предвечерним на белом песке залива.
Нужно в Ирландию. Жизненно необходимо. И в Магадан. И вернуться на Алтай. Эй там! Я есть! Я тут! Я живая! Я до вас еще доберусь!
Я был бургундским в бокале и был паутиной тонкой,
Я был огоньком игривым, в стекле фонаря светившим,
Был мягкой подушкой ночью, пушистым пером набитой,
Был первым лучиком солнца, упавшим на горные пики.
Я начала видеть музыку. Это волшебно, это просто волшебно. Эти завихрения и загогулины, полупрозрачные, едва различимые, но все же существующие. Они то клубятся густым дымом по полу, то взмывают легкими кольцами вверх, к самому потолку.
Я был золотистым бликом, сверкнувшим на снежных пиках,
Был снегом хрустально-чистым под огненным взглядом солнца.
Был чистой волною моря, принявшей ручей весенний.
Я сном был волшебным рыбы, плывущей к истокам моря.
Хочу в лес. Взять термос чая и на весь день уйти в лес. В компании Моррин и кого-нибудь аналогично ебанутого. Лайта например. Ходить и осознавать.
Я был ручейком прозрачным, бегущим к большому морю,
Я был ключевой водою, что быстрый ручей питает,
Кристаллом я был снежинки, упавшей с седого неба,
Я был сединою деда, порошей в висках степенной.
Я же не познаю! Не учусь новому! Я вспоминаю! Я не ищу новых мест, я возвращаюсь в старые, давно забытые! Домой! К себе! И как я раньше этого не замечала, а? Дурак, ой дурак...
